Коты моей жизни
История эта произошла больше двадцати лет назад, в старой ленинградской коммунальной квартире, где в то время жила наша семья. В квартире той всегда жили коты, именно коты, а не кошки, и каждый носил имя Тихон, это имя «по наследству» переходило от одного к другому.
Самый первый Тихон появился еще до войны, бабушка показывала фотографии, на которых был изображен здоровенный пушистый котище по типу наших сибиряков. Тихон пропал в блокаду и, как предполагала бабушка, несчастный кот был съеден. Сама бабушка с годовалой дочкой на руках не представляла себе возможности убить кота даже и для собственного спасения. Следующий Тишка появился в 1946 году, привезли его знакомые из Москвы, кошек в Ленинграде было тогда мало. Этот кот прожил двадцать один год, и наверное, мог посоревноваться с кошками-долгожителями. Возможно, он прожил бы еще больше, если б в столь преклонном aвозрасте не задумал словить птичку из окна. Потом был еще Тишка, найденный летом в деревне, тоже проживший долгую достойную жизнь. После его смерти в нашей семье впервые встал вопрос о собаке. Но, позвонив в клуб ДОСААФ, мы испытали глубокое разочарование: на собаку нужно было записаться в очередь, и ждать чуть не два года.
Наступало лето, пора было выбираться на дачу, а ехать туда без животины бабушка не хотела. Если моей бабушке что-то было нужно, она это делала без промедлений. Так и в тот раз, взяв меня за руку, она в будний день отправилась на Кондратьевский рынок, хотя можно было дождаться выходных, когда выбор будет больше. На рынке было уныло и пусто. Я стала клянчить какого-то заморыша, которого гордо именовали боксером, но бабушка уверенно подошла к тетке, на руках которой сидели три котенка - два пушистых и один гладкий, огненно-рыжий с белыми чулками и галстуком, причем вид у него был, как у заправского пирата: нос весь усыпан темными родимыми пятнами, отчего казался грязным, а под правым глазом шерсть почему-то была темной, издали казалось, что у котенка подбит глаз. Нрава он тоже был противного: зашипел на нас, махая когтистой лапой. Ну конечно же, бабушка взяла его. Почему – на этот вопрос она и сама не могла ответить, просто из какого-то внутреннего противоречия.
На следующее утро новоиспеченный Тишка уже ехал в корзине на дачу. Котенок тут же дал всем понять, что трогать его совсем не обязательно, он самостоятелен во всем, гулять он будет столько, сколько захочет. Если кого он и признавал за «своего», так это бабушку, которая глубоко в душе понимала, что кот достался проблематичный, но виду не показывала и старалась всегда встать на его сторону.
С самого младенческого возраста в Тихоне проснулся охотничий дух. Только не к мышам, а к бедным птицам, которых мы ежеутренне находили у крыльца. Бабушка лупила Тихона нещадно, но было это делом бесполезным и бессмысленным, так как на следующий день после экзекуции на пороге лежала очередная бездыханная птичка, которых он не ел, а ловил, видимо, исключительно ради охоты. В день нашего отъезда с дачи кот исчез. Бабушка обошла все садоводство, искала Тихона везде, сходила в лесок – нет кота. Жаль, конечно, но остаться мы не могли – было 31 августа, завтра школа. Так и уехали.
Через две недели бабушка поехала снова на дачу, чтобы окончательно все убрать на зиму. Первое, что она увидела, было разбитое небольшое окошко на веранде. Бабушка, конечно, возмущенно подумала на местных хулиганов. Однако на веранде ее встретил нагло потягивавшийся на диване, подросший и ничуть не похудевший кот. Как он разбил это окошко, неизвестно, однако Тихон явно отлично провел добавочные каникулы. Кот, как всегда, поступил так, как он захотел: вздумалось ему на даче еще пожить – так и случилось. А похолодало – можно и в городскую квартиру перебираться.
В городе у наших соседок-старушек началась веселая жизнь, полная приключений. На них была объявлена негласная охота. Коридор в квартире был длинный, можно было хоть на велосипеде кататься. И вот идет наша баба Паня на кухню, а откуда-то из темноты выпрыгивает с диким криком рыжее чудовище и повисает у нее на ноге. Старушка вопит, роняет чайник, а кот пулей летит прочь. Или, что еще хуже, подлый котище прыгал бабулькам на голову со шкафа. И потом с наглой рожей Тихон, как ни в чем не бывало, заходил в комнату к бабе Оле или к бабе Пане, садился на подоконник или на кровать. И даже не собирался удирать, сидел с королевским достоинством на подушке и ухом не вел. При этом кот отлично понимал, с кем пройдет такой номер, а от кого и по лбу можно схлопотать.
У бабы Пани была дочь, а у дочери муж Игорь. Игорь этот терпеть не мог кота и, приняв изрядно на грудь, грозился выкинуть его в окошко. Когда Игорь был дома, кот исчезал. Совсем. Где он прятался, так и осталось загадкой, только когда пьяный Игорь шел со шваброй «лупить тварюгу», найти эту самую тварюгу не было никакой возможности. Меня кот презирал и за человека вообще не считал. Просто не замечал меня. Даже нападать ему было на меня неинтересно. Если я вдруг тянула руку погладить кота, он сначала презрительно смотрел на меня, и если это не действовало, выразительно и с чувством шипел. Однако меня не царапал, и поначалу я боялась его шипения, но потом все-таки пыталась его погладить. Тогда кот вставал и демонстративно уходил прочь. Не убегал, а медленно уходил. А я все так же мечтала о собаке. И она появилась.
Однажды бабушка пришла с работы не одна. Вместе с ней на пороге появилось робкое интеллигентное существо – черно-белая собачка с задорно закрученным хвостом. Одно ухо у нее стояло, а второе висело, что придавало ей забавное выражение. Бабушка работала тогда в охране на автостоянке, она рассказала, что собачка прибилась к ним уже несколько дней. Пока бабушка рассказывала про собачку, вышел кот. Выгнувшись дугой, он приготовился грозно шипеть на непрошенную гостью. Однако собачка так радостно и непосредственно замахала хвостом, что кот опешил.
Тут же она чмокнула его в нос. Тихон явно был смущен, шипеть и царапаться в такой ситуации было явно неприлично, ведь он был кот с очень развитым чувством собственного достоинства. Собачка лихо потопала на кухню, вычистила живенько все миски Тишки. Кот в это время с округлившимися глазами наблюдал за этим безобразием, но возмущения не высказывал. А потом псина пошла спать, да не куда-нибудь, а на подстилку у батареи – личную резиденцию Тихона. Первую ночь кот ходил по квартире, не желая делить ложе не пойми с кем. Однако уже через два дня он спокойненько возлежал рядом с Дези, так мы назвали новую питомицу. Вернее, назвали ее поначалу Джези, но как-то получилось, что на улице знакомые собачники «проглатывали» букву «ж», и решилось, что будет собачка Дези. Они же рассказали и ее печальную историю.
Оказывается, была она чистокровной русско-европейской лайкой 9-ти месяцев от роду. Ее бывший хозяин занимался разведением этих собак, у него жила титулованная мать Дези – Джульетта. Дези была продана, как и положено, в месячном возрасте. Но что-то там не сложилось, собачку вернули через несколько месяцев. Она жила у заводчика. Потом опять продали. И снова вернули, только уже со сломанным ухом. Хозяину она надоела, Джульетта стала нападать на нее, продать с таким ухом было уже невозможно. И однажды пьяный хозяин просто привязал ее в парке, где гуляют с собаками, и уехал. Поводок она перегрызла, стала бегать по улицам и так и прибилась к автостоянке. Потом этот милый человек вышел на нас и стал названивать с требованием выкупить родословную. Мы ему, конечно, отвечали соответственно его поступку. Так и осталась Дези у нас. Как ее звали по родословной, мы не узнали, да и ни к чему это было.
Характер у собачки был чудный - веселый, неконфликтный. И влюбился наш кот. Забросил свою охоту на бабушек. Подойдет к собачке, ткнется своим круглым лбом ей в бок и стоит так, а потом песни начинает петь. Никому Тихон до этого не пел песен, даже бабушке. Летом поехали снова на дачу. И там кот взял на себя роль главы в доме и охранника. Ни один дворовый кобель не смел проникнуть на нашу территорию.
Однажды утром на участке раздались дикие крики и вопли. Мы выскочили на крыльцо и увидели «замечательную» картину: наш кот вцепился в загривок серому псу, который орал нещадно, мчась через кусты. А кот-наездник домчался до границы участка и спрыгнул. После чего неторопливо и важно прошел в дом попить свежего молочка. По вечерам мы ходили в лес. Тихон всегда отправлялся с нами. Там они с Дези играли в «белку». Кот с разбегу забирался на дерево, а Дези начинала его облаивать, как это делают охотничьи лайки, когда обнаруживают белку. Или прятался где-нибудь в траве, а собачка его искала.
В августе пошли грибы. Нашу Дези никто не учил их искать, однако так получилось, что она своим звонким лаем оповещала о найденном ею грибе. Как съедобном, так, впрочем, и поганке. Тихон с недоумением обнюхивал гриб и не понимал, почему его подруга лает на эту странную лесную вещь. Длинными августовскими вечерами наши друзья дремали на веранде, а утром Дези ждал «завтрак в постель»: на пороге лежала свеженькая птичка, лягушка или крот. Кот не изменял своей прекрасной Даме, налево не ходил, как это ни странно, ведь был наш молодец не кастрированный (бабушка сказала, что не даст издеваться над животным).
Осенью мы вернулись в город, и там случилась беда. Дези заболела, а опыта с собаками у нас совсем не было. Мы думали, что собачка просто простыла, лечили подручными средствами, а когда обратились к врачу – было уже поздно. У нашей Дези была чумка, это страшное заболевание много лет спустя убило мою любимую собаку – восточно-европейскую овчарку Цурана, у которого болезнь, так же как и у Дези, перешла в нервную форму.
Во время болезни Дези кот сидел в комнате и практически не ел. Он превратился буквально в статую: сгорбленный, насупившийся. Мы с бабушкой плакали, но помочь ничем не могли, приходил врач делать какие-то уколы, но, увы… 7 ноября, в день празднования тогда еще Октябрьской революции, Дези не стало. Кот продолжал сидеть, пока собачку не унесли. Потом он ушел в кухню, забился под плиту. Из-за собачки было не до кота. На следующий день вспомнили про него, Тихон все так же странно сидел за плитой. Бабушка сварила ему свежей рыбки, но он даже не притронулся.
А через несколько дней кот, страшно завопив, упал замертво. Ветеринар сказал, что это был инфаркт. А кот ведь был совсем молодой. Оплакивала кота вся квартира. Решили, что больше Тихонов не будет, это был главный и последний Тихон. Так и было в нашей огромной квартире пусто и зябко аж до следующего лета, пока не подобрала я на даче злющую кошку Соньку – жертву дачных мальчишек. А потом бабушка привела в дом очередную брошенную собаку с улицы: дворняжку Дину. Но это уже совсем другая история.
Марина Разумова, рис. Веры Глотовой
