В детстве я мечтал стать богом. Нет, не Богом, Творцом, Создателем и Вершителем всех дел больших и малых. Нет, просто богом. Маленьким богом в маленьком городке. Я даже придумал себе имя и обязанности. Я хотел стать богом всех собак, перебегающих дорогу.
Мне всегда было больно наблюдать этих несчастных созданий, изуродованных, лежащих на обочине дорог, а иногда просто раскатанных по асфальту в кровавый блин. Это неправильно. Плохо. Кто-то должен помочь собаке, перебегающей дорогу. Вы спросите, почему именно собаке? Ведь давят не только их. Давят и котов, и косуль, и барсуков... В Америке давят скунсов и опоссумов. Но я никогда не видел сбитых косуль, барсуков, ни, тем более, скунсов и опоссумов. Часто видел раздавленных котов. Но всегда недолюбливал этих животных. Есть в кошачьем облике и поведении что-то крадущееся, тайное, нехорошее. Собаки - другое дело. Честные, открытые, преданные. Вся их жизнь - подвиг. Потому что живут не для себя, а ради человека. Ради своего божества.
Так вот. Мечтать-то я мечтал, но и подумать не смел, что мои детские идеалистические устремления обретут конкретную, грубую материальную форму.
Собака шла за мной уже два квартала. Большая рыжая дворняга с нелепым купированным хвостом. Иногда она забегала вперед: обнюхивала кусты, метила. Иногда исчезала с поля зрения, но всегда была где-то поблизости. Я спиной чувствовал пристальное внимание. Назойливое и неприятное, надо сказать. Ее поведение было исключительно непонятным и вызывало смутное беспокойство. Может, случайность? Может, наши маршруты просто-напросто совпадают? Но нет, она так и вертится вокруг. Может, она потерялась, отчаялась найти хозяина, а в моем лице видит достойную замену? Не лучший выбор. От моей безответственности даже неприхотливые хомячки предпочитают сбегать на вольные хлеба. Что же тогда?
Я дошел уже до самой дороги. Вдруг поведение собаки резко изменилось - стало поистине неприличным. Псина тупоносой мордой начала бить меня под колени и сталкивать с обочины. Другими словами, сталкивать на шоссе под машины. Безграничный запас терпения иссяк.
- Пшла прочь! - прикрикнул я.
Дворняга внимательно на меня посмотрела. "Ты что, совсем идиот?" - вопрошали глаза.
- Кто? Я идиот?! Что ты меня преследуешь?! Пшла прочь! - заорал я.
Собака укоризненно покачала лобастой головой и боком толкнула меня к дороге.
Мне как раз на ту сторону и нужно, но не лезть же через закаменелые грязные глыбы льда. Вот дойду до светофора, а там, может, и эта тварюга отвяжется. Тут меня осенило: на ту сторону нужно не только мне, но и ей. Живо вспомнилась полузабытая детская мечта. Домечтался. Оказывается, за свои мечты, как и за слова, рано или поздно приходится отвечать.
Дождавшись зеленого, мы - я и дворняга - быстро побежали по "зебре". Она семенила рядом, ни на шаг не отставая. Оказавшись на другой стороне, псина нырнула в черный зев подъезда. На прощание она протявкала что-то невнятное. Надеюсь, это была благодарственная молитва.
Вот так я и стал богом. Пионеры специализировались на старушках, а я - на собаках. Время от времени перевожу их через дорогу. Они не слишком назойливы, но забыть об обязанностях не дают. Все-таки в детстве я все это представлял по-другому: щелкнул пальцами, и все хорошо, и все довольны. А богом быть трудно. Трудно быть даже маленьким богом всех собак, перебегающих дорогу. Даже в очень маленьком городке.
Артем Конопелько
