Справочник владельца животного

Истории Ленинградского зоопарка: ары-электрики

попугай араПро попугаев ара написано много забавных историй. Эти попугаи в какой-то мере становятся домашними животными и они, общаясь с нами, как кошки и собаки, радуют нас и удивляют своим поведением. В Ленинградском зоопарке с попугаями ара произошло несколько забавных случаев, о которых я сегодня расскажу.

В зоопарке пришла пора разбирать здание бегемотника, чтобы на его месте построить птичник. В этом уютном здании располагался небольшой террариум. Зимой размещались теплолюбивые птицы и постоянно жили два бегемота. У бегемотов был бассейн внутри здания и летний, на выгуле.

В бегемотнике зимой, как в Ноевом ковчеге, жили попугаи, эму, журавли, цапли, теплолюбивые утки и гуси и так далее. Размещались животные в два этажа. Здание было старым, и чтобы не обрушился потолок, были сделаны подпорки из металлических балок, напоминающих колонный зал. Крыс было неисчислимое множество. По этому поводу была сочинена частушка:
Бегемотник еле дышит,
Подпирает крышу кол,
Слава богу, что есть крысы.
Они держат снизу пол.


И вот это уникальное здание должны были снести и на его месте построить птичник. Куда девать жителей «Ноева ковчега»? Я не буду описывать весь процесс расселения многочисленных представителей животного царства, хотя это очень интересно, в данном случае я расскажу только про попугаев ара.


Попугаев перевели в кирпичное здание белых медведей, в подсобное помещение, откуда кормили медведей, готовили для них всевозможные мешанки и наблюдали за берлогами. Вольеры строились на скорую руку, разгораживали помещение от пола до потолка металлическими угольниками, к которым приваривалась сетка. В построенных таким образам вольерах оказалась вся электропроводка здания. Провода проходили в железных трубах, а в местах развода в стене были сделаны коробки. В этих коробках располагались соединения электрических проводов. Коробки и крышки были сделаны из жести толщиной в 2 мм.

Когда в вольер посадили птиц, они тут же заинтересовались коробочками. Электромонтёры утверждали, что крышки попугаям не открыть, они сами едва открывают их, используя мощную отвёртку. Мы поверили им и успокоились.

Дней через 5, утром мы попытались включить свет в помещении, но нам это не удалось. Я подошёл к вольеру, зажёг спичку и увидел торчащие из распределительной коробок провода. Крышки от них валялись на полу. Я испугался за здоровье попугаев, бегом побежал к распределительному электрощиту, вырубил основной рубильник и пошёл за электриком.

В помещении было темно, я освещал фонариком место «аварии». Электрик выразил своё удивление: «Как же попугаи могли вытащить и порвать все провода и при этом остаться невредимыми?»

Электроснабжение было восстановлено. Электрик привязал коробку 3-миллиметровой проволокой и закрутил плоскозубцами. «Ну, теперь всё надёжно. Мне самому теперь будет не открыть крышки», – заключил мастер.

Включили в помещении свет. Ары радостно закричали. День начался.

Ары по-прежнему не отставали от коробок. Они цеплялись когтями за все шероховатости стены, повисали вниз головой, а клювами пытались открыть крышки или открутить крепление коробки. Создавалось впечатление, что им нравится профессия электрика, и они хотят поковыряться в проводах.

Прошло время, и мы забыли о случившемся. Однако ары не прекращали свою деятельность. Они ежедневно миллиметр за миллиметром отгибали проволоку, которая крепила крышки распределительных коробок. Как узник делает подкоп, вынося грунт по граммам наружу, так и ары стремились открыть крышки, будто это была единственная возможность приобрести свободу.

Наконец коробки были открыты. Провода оказались доступны для растерзания, и ары взялись за дело. Когда я пришёл утром, одна птица висела в неудобной позе, уцепившись за металлическую крышку, и пыталась вытащить наружу скрученные изолентой провода. Я замахал руками, закричал, пытаясь отпугнуть хулигана, а он, чтобы успеть закончить начатое дело, натянул провод на себя. Произошла яркая вспышка. Всё погрузилось во мрак. Ары закричали. Я услышал, как, шурша крыльями, падал вниз попугай. Я выключил общий рубильник, взял спички и пошёл подобрать раненого или убитого электричеством попугая.

Чиркнул спичку, осветил пол, никого нет. Зажёг вторую спичку, приподнял её вверх. У самого потолка, зацепившись лапами и клювом за сетку, висели два зелёнокрылых ары. Они смотрели на меня весёлыми глазами и что-то говорили. Они не орали истошно, как бывало часто, они спокойно мурлыкали, сообщая мне, что всё в порядке, они своё дело сделали.

Снова электрик восстанавливал линию и удивлялся, что попугаи до сих пор живы. Теперь ему нужно было удлинять провода, так как от короткого замыкания они обгорели и укоротились.

После этих случаев в стене были сделаны отверстия, в которые зацементировали металлические стержни, и на них закрепили вторую, более мощную, защитную решётку. Эта новая коробка была постоянно в поле зрения попугаев. Им очень хотелось сделать новый фейерверк.

Случай с эму

До 1970 года страусы эму в Ленинградском зоопарке не размножались. Не потому, что не умели наши предшественники их содержать, кормить и размножать. Всё умели наши прадеды, деды и отцы. Причины были не в знаниях. Долгие годы сотрудники зоопарка не могли приобрести разнополых особей, а когда приобрели, не нашлось подходящего помещения для нормального содержания этих птиц зимой. Зоологам известно, что эму в наших краях приступают к размножению зимой, когда на родине этих птиц приходит весна. Как ни «уговаривай» их изменить свои привычки, ничего не получится. Время года они отсчитывают по часам своих предков, заложенных когда-то в их головы. И даже те эму, которые появятся на свет у нас на севере, времена года будут отсчитывать по своим внутренним часам.

В 1971 году паре эму наконец выделили личное помещение площадью в 6 квадратных метров. Получивших отдельную квартиру птиц будто подменили. Самец стал ухаживать за самкой, и вскоре появилось первое яйцо. Самка снесла его ночью. Я обнаружил его утром. Яйцо травянисто-зелёного цвета лежало в углу помещения. Самец охранял своего первенца, и мы хитростью и обманом отобрали его от самца. Яйцо измерили и взвесили. Его масса составляла 600 г, что равно массе 20 куриных яиц. Яйцо положили на хранение в помещение с температурой воздуха 8-12°С. При такой температуре зародыш в яйце не развивается и в то же время долго не погибает.

В клетке эму срочно сделали искусственное гнездо из стружек и сена и положили в него гипсовое яйцо, выкрашенное в зелёный цвет. Нужно отметить, что яйцо эму имеет покровительственную окраску травянисто-зелёного цвета. Далёкие предки эму предусмотрели всё, чтобы защитить своё потомство от многочисленных врагов. Представьте себе, что среди зелёной весенней травы на их родине в Австралии лежит белое или жёлтое, или красное яйцо. Его непременно нашли бы какие-нибудь любители полакомиться яичком. Зелёное яйцо среди травы почти незаметно.

День проходит, нет второго яйца, второй день проходит, нет яйца! Что такое? На четвёртый день появилось второе яйцо. «Наконец-то», – вздохнули мы. Дальше самка откладывала яйца через три дня на четвёртый, как по расписанию. Когда самка снесла пятое яйцо, мы изъяли из гнезда гипсовое яйцо и положили пять настоящих яиц. Мы не рискнули ждать шестого или седьмого яйца, так как боялись, что самец не дождётся яиц и у него пропадёт инстинкт насиживания. Самец, как нам казалось, «удивлённо» смотрел на гнездо в ожидании пополнения яиц, а их всё не было. Он иногда присаживался на гипсовое яйцо, обогревал его час-другой, сходил с гнезда, а ночью садился снова.

страус эмуКогда в гнезде появились 5 яиц, самец сразу же сел их обогревать. Он оказался прекрасной наседкой. В первый месяц насиживания он иногда вставал, чтобы поесть, а в конце насиживания он сходил с гнезда один раз за три-четыре дня. Через 57 суток с правого и левого бока сидящего самца появились головки страусят. Они изучали мир, не вылезая из-под пушистых перьев отца. На 58 сутки самец поднялся. Возле его ног суетились три птенца. Одно яйцо оказалось неоплодотворённым, а ещё в одном зародыш погиб на начальных стадиях развития.

Самка не воспринимала птенцов как своих детей. Она то и дело пыталась их клюнуть. Хватала за голову и швыряла в сторону. Мамашу пришлось срочно отсадить. Самец также вёл себя неадекватно. Защищая птенцов от людей, самец бегал по клетке, не обращая внимания на своих детей, и кончилось это тем, что он случайно наступил на спящего эмушонка и раздавил его. Оставшихся двух птенцов тут же отняли от родителей.

Птенцы прекрасно росли. Их полюбили все сотрудники сектора птиц. Каждый в свободное время пытался покормить эмушат из рук. Птенцы росли здоровыми и были ручными.

Наступили холода, и опять возникла проблема, куда девать птиц. Отгородили закуточек для временного содержания. Птенцов должны были продать.

Когда убирались в клетке с эмушатами, им разрешали выходить в посетительский зал, и до открытия зоопарка они могли прогуливаться. Убрав эмушиный загончик и поставив кормушки, их снова загоняли в клетку. Однажды, рано утром, когда птенцы гуляли по залу, рабочие из кормокухни привезли продукты на тележке, которая ужасно скрипела. Птенцы испугались скрежета, побежали в противоположный конец зала, и один из птенцов, чтобы спрятаться, бросился в угол, где ремонтировалась клетка. Он пытался протиснуться в небольшую щель между досок и разрезал кожу на спине о большущий гвоздь, торчащий сверху.

Когда я подошёл к эмушонку, чтобы успокоить его и загнать на место, я испугался. Вдоль спины была рана примерно 15 см в длину и 10 см в ширину. Гвоздь разрезал кожу вдоль спины, и она разошлась по сторонам. Были видны мышцы, но кровь почти не текла.

Эмушонка загнали в клетку и срочно пригласили ветврача.

страус эмуБыстро пришёл зоопарковский ветврач Владимир. Он посмотрел на рану и сказал, что ничего страшного нет, сейчас он будет зашивать рану, а я подержу птицу. Укладывать птицу на пол мы не стали. Эму стояла на ногах, я держал её за бока, шея и голова птицы были за моей спиной, а я оказался лицом перед раной. Владимир обработал место повреждения неизвестным мне лекарством, достал кривую иглу с длинной ниткой и начал зашивать рваную рану. Он с большим усилием подтягивал на спине птицы кожу, которая разошлась в стороны.

Удавалось это с трудом. «Смирнов, тяни с боков кожу, а я буду фиксировать её нитками. Ты видишь, что кожа рвётся от напряжения», – говорил он. Самым интересным было спокойствие эмушонка, пока длилась операция. Птенец не вырывался из моих объятий, он молча переносил наши действия. Я перенёс руки выше к ране и стал подтягивать кожу вверх, чтобы Володя укреплял её концы с помощью ниток. Всё шло прекрасно. Мы зашили уже более двух третей части раны. Вдруг я услышал у себя за спиной стон нашего пациента, а перед моими глазами шёл процесс зашивания раны.

Владимир с помощью нитки натянул кожу, чтобы она соединилась с противоположной частью. Потекла кровь, у меня потемнело в глазах, и я потерял сознание. Когда я пришёл в полное сознание, Володя убирал медицинские инструменты. Я сидел, прислонившись к стене. Напротив меня стоял страусёнок. Он потрогал меня за нос клювом и отошёл. Я приподнялся. Владимир сказал, что это было его последнее решение привлекать меня для лечения животных. Но он был неправ. В зоопарке всегда не хватало мужчин, и я вынужден был постоянно участвовать во всех серьёзных пересадках и лечениях животных. Наш пациент вскоре поправился, и его продали в Харьковский зоопарк.

О. П. Смирнов

2738




При полном или частичном копировании материалов прямая и активная ссылка на www.zooprice.ru обязательна.
Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru