Ихтиандр
Мой отец, физик-теоретик, сделал у себя дома ремонт. В духе времени – с претензией на модную приставку «евро». «Евроремонт», сделанный руками пролетария умственного труда! И, заметим, вполне российскими руками… Видимо, это нечто с явным налетом евразийства, панславизма и плохо прикрытого штукатуркой кубизма. В общем, надо посмотреть!
На смотрины кроме меня заглянул сосед сверху. Квартира действительно преобразилась. Вместо дряхлой старушки, уныло уставившейся подслеповатыми окнами на задрипанную Новую Голландию, теперь с высоты бельэтажа на мир важно смотрела вполне респектабельная старая дева, прошедшая курс всевозможных перетяжек кожи, пересадки, прополки и рекультивации волос, зубов и прочей периферии.
После положенных «охов», «ахов» и тонких эстетских пожеланий, сказанных в духе диалога высоких профессионалов евродизайна за чашкой кофе, разговор перешел в более привычное бытовое русло:
- Представляете, на прошлой неделе установил новую сантехнику. Сам! – как бы между делом вставил отец. – Вечером захожу в туалет – на новом белоснежном унитазе сидит здоровенная крысенция с белым пятном на брюшке.
Что-то в лапках теребит, ужинает и на меня нагло так уставилась, чего, мол тебе надо? Ну нахалка! Замахиваюсь на нее шваброй… А она – «бульк» – и в унитаз занырнула! Минута… две… три. Утонула, думаю. Бедная Лиза. Даже пожалел, но воду на всякий случай спустил... Два раза! Следующим вечером – опять та же история! Сегодня – снова на бачке сидит очередная самоубийца. Перед тем как за швабру хвататься, я все-таки разглядел: у нее тоже белое пятнышко на животе. Прямо эпидемия какая-то на новом унитазе…
Сосед грустно вздохнул:
- А у меня в туалете тоже.
- Что – новый унитаз?
- Нет, после евроремонта крысы топиться табунами начали…
- Наверно, западный глобализм на нюх не переносят!
У соседа, заметим, с отцом фановая труба общая. Путем сравнения особых примет и обстоятельств пришли к выводу: крыса одна и та же, с белым пятнышком, просто она так путешествует по своим владениям. Другие проходы-то в перекрытиях при ремонте заделали. Прямо Ихтиандр какой-то! А где-то в воздушных пустотах старинной фановой системы у нее, наверное, бункер. Как у Гитлера. Вот додумалась!
Маленький герой-любовник
Еще раз подивившись потрясающей крысиной приспособляемости и уму, возвращаюсь домой на Гражданку. У метро – длинный ряд ларьков, источающих запах шавермы. Около лужи деловито скачет и семенит какое-то маленькое существо. Чего-то ищет. Крыса! Ага, нашла оброненный кем-то кусок шавермы, и шасть в щель под ларьком. Подхожу ближе – в щели романтический ужин на двоих.
Кусок лепешки с разных сторон уплетают две крысули – серая и белая. Альбинос… Явно домашняя, сбежала от кого-то. Белая шерстка на темном мокром асфальте видна издалека – вылезать опасно и страшно… Пройдя дальше и оглянувшись, я снова увидел, как серая крыска бесстрашно выскочила под ноги прохожих, схватила нечто съестное и побежала делиться с неприспособленной к вольной жизни домашней альбиноской. Вот тебе и крысиная жадность. Прямо чудеса сострадания и самоотверженности!
К слову о грызунячей совести
В свое время японские зоопсихологи провели тест среди социальных животных. Донельзя простой. В кратковременных перерывах между изготовлением икебан и совершением харакири они придумали следующее: клетку делили пополам, в одной половине ставили электрическое устройство автоматической подачи корма с кнопкой включения, на которую может нажимать животное, и, параллельно кормушке, к этой кнопке присоединяли металлическую пластину на полу в другой половине клетки. Все по-японски изящно: нажав на кнопку, животное получает вожделенный корм, но при этом видит, как колбасит и корежит его товарища.
Из всех подвергнутых этому моральному харакири пернатых и четвероногих самыми сообразительными оказались, соответственно, вороны и крысы. Они моментально въехали во все нюансы сложной японской электросхемы и осмыслили логическую связь событий. И если вороны после трех-четырех экспериментальных попыток гордо отказывались от еды, полученной ценой мучений товарища, то среди хвостатых умниц и умников сразу выделились три категории: альтруисты, пофигисты и садисты.
Первым, понятное дело, была противна сама мысль о пиршестве, когда «вокруг столько горя». Вторые быстренько набивали желудок и с невинным видом пытались наладить общение через стекло: «Чего это с тобой там происходит такое?». Третьи, основательно наполнив чрево, находили особенное удовольствие просто так давить на кнопку и забавляться, глядя, как соседа выворачивает наизнанку.
Совсем как у людей! «Нет большего удовольствия, чем смотреть на тонущий в бурю корабль с высокого берега» (Вергилий). А тут еще бурю можно самому регулярно вызывать, знай, дави на кнопочку!
Скажу прямо, мне попадались крыски только добрые и пушистые.
Самозарождение Анфисы
Она появилась сама собой, из ничего. В Средние Века считалось, что жизнь может зародиться из неживой материи просто так, по божьей воле. Например, мыши и крысы могут зарождаться из хлебных корок, грязного белья и сена. Теофраст Бомбаст фон Парацельс (фу, еле выговорил) даже провел такой научный эксперимент в запаянной колбе. Ничего у нашего Бомбастушки не вышло…
А вот у меня – получилось! В студенческие годы и в оставленной на время родителями квартире. Среди следов перманентных ремонтов, переездов и регулярных визитов однокурсников.
В одну прекрасную ночь из ящика с книгами раздался аппетитный хруст. Попытка опознать объект в темноте ничего не дала. Нахальное деловитое грызение ненадолго смолкало, чтобы через некоторое время возобновиться с новой силой и энтузиазмом – некто бурно осваивал наследие человеческой мысли!
При дневном свете в штабеле книг обнаружился затейливо прогрызенный тоннель. Усердно изучив красочные тома «Жизни животных», неопознанный объект углубился в мир изобразительного искусства, попутно выразив свое явно негативное отношение к Энди Уорхоллу. И только учебник по марксистко-ленинской философии поставил его в тупик и некоторое замешательство.
Ночной книголюб объявился быстро: из-под батареи вприпрыжку выскочила молоденькая черно-белая капюшонная крыска и деловито обнюхала мои ботинки. Я и глазом моргнуть не успел, как шустрый зверек вскарабкался на мое плечо и с детской жизнерадостностью стал предлагать свою дружбу… Наивное нахальство подкупает! Простив ему ночные прегрешения, я отправился в ванну с пассажиром на плече. Умывались и причесывались мы вместе. Завтракали тоже.
Несмотря на свой весьма юный возраст, крысуля проявила похвальную запасливость и расторопность: схватив самый огромный бутерброд, на котором вполне могли уместиться два таких крысенка, она проворно его куда-то потащила, чтобы сразу вернуться за следующим. Завтрак закончился со счетом 5:3 в пользу гостей. Доигрывание я решил не проводить. Интересно, куда она их прячет?
Такое вот самозарождение крысы в одной отдельно взятой студенческой квартире! Злые языки, правда, подвергали сомнению чистоту эксперимента и говорили, что во всем виноваты заходившие в гости хиппи из Новосибирска. В подтверждение своих слов хулители правды обычно указывали на то, что при словах «Анфиска, менты!» сидящая на плече крыска в ужасе прячется за шиворот. Но я всегда гневно отвергал подобные псевдонаучные измышления! Самозарождение – так самозарождение!
Анфиса и «Медвежья кровь»
Студенты, так же как и декоративные крыски, зверюшки чрезвычайно общительные и очень любят собираться стайками, особенно на запах чего-нибудь вкусненького. Одна такая компания затусовалась у меня вскоре после появления Анфисы. В роли вкусненького выступало несколько литров красного вина.
«Ой, что это!» – неожиданное появление зверька на столе с бутылками и снедью повергло всех в легкий шок. Анфиса, как всегда, выбрала самый аппетитный бутерброд и деловито удалилась. Выслушав мои объяснения, друзья посовещались и решили принять крысенка в компанию.
При повторном визите грызун вместо хлеба с колбасой обнаружил на блюдце маленькую лужицу красной жидкости с новым неизвестным запахом. Анфиска принюхалась, в задумчивости потерла лапкой глаза – букет «Медвежьей крови» ее явно привлекал! Осторожно лизнула с краю… Эх! Была не была! Мгновенно уничтожив предложенное, крыса с залихватски закрученным хвостом стала жизнерадостно носиться по комнате.
Восторженный писк раздавался то из-под дивана, то с книжного шкафа!... На второй заход животное вернулось с деловитым стрекотанием и нехорошим блеском в глазах. Хлеб, колбаса и сыр интереса у нее больше не вызывали – крыса искала разливы «огненной воды»! На блюдце их уже больше не было. Она поступила радикальнее, опрокинув недопитую кем-то рюмку.
Веселье нализавшегося зверя стало выходить за рамки всех приличий. Одному на брюки опрокинула заполненную до краев пепельницу, другому наложила какашек за шиворот и, враскорячку поползав по гитарному грифу, стала нагло требовать продолжения банкета!
Мы решили, что ей явно хватит, и, заботясь о крысином здоровье, убрали все рюмки со стола. Нашего алкоголика-дебютанта это не смутило. Нет рюмок?! Так мы и из горла могем! Неуверенно встав перед бутылкой на задние лапки, передними зверек судорожно тянулся к заветной пробке. Бутылка стала покачиваться… Мы сжалились, дали ему несколько капель на посошок и удалили со стола. Поскольку самостоятельно влезть обратно дебоширке было уже не по силам, она удалилась отсыпаться в берлогу.
Утром Анфиса вылезла к завтраку из-под кровати последней. Внешность ее вполне соответствовала облику студента на следующее утро после получения стипендии: вся в паутине, помятая шерстка топорщится, мося опухла, а глазки – маленькие и косые, как у китайца. В довершение полноты картины – икает и вибрирует с дикой частотой, пыльный хвост безвольно волочится по полу. Брезгливо отказавшись от еды, она поправила здоровье наперстком пива и, пробурчав что-то невразумительное, уползла в туалет.
Больше таких экспериментов я с ней не проводил.
Сергей Коузов, рис. Веры Глотовой
Читать Крыса Анфиса, слоны, мартышки и другие. Часть 2
